В Казани произошла стрельба в школе, есть жертвы (видео)

Аноним 6: почему таких не патриотичных людей вырастило то государство?

то государство было уже на пути развала в те времена. я свою точку зрения выразила. к чему вы докапываетесь, если не собираетесь меня слышать?

Еще, пожалуйста, прочтите "мастрид"!

Андрей Юдин
13 мая, 22:19 ·
Предотвращение маcсовыx paсстрелoв - что знает об этом психология
Второй день читаю новости и ужасаюсь обилию бессмысленных и порой просто фантастических в своей глупости мер, которые предлагают некоторые чиновники для борьбы с масc-шутингaми в России. Я, конечно, видел и читал далеко не все, но в свежих материалах мне пока не попалось ни одного упоминания тех мер, которые десятилетиями изучаются, обсуждаются и по большей части уже стали стандартом в западных странах - включая Норвегию, в которой живу я.
Меры эти, вкратце, вытекают из теории генерализованной имитации, которая 50 лет исследуется на Западе, в том числе американскими силовыми ведомствами и Всемирной организацией здравоохранения. Эта теория показывает, что громкое освещение в медиа громких caмоубийcтв, массовых раcстрелов, пойманных cерийных мaньяков и других подобных новостей с высочайшей вероятностью приводит к повышению количества имитационных прeступлений. Исходя из этой теории, важнейшей мерой по их предотвращению является регулирование стиля подачи этих событий в медиа. Вопрос здесь не в том, что другие факторы никак не влияют на эти события - разумеется, на них влияет и экономика, и здравоохранение, и случай, и многое другое, — речь о том, что стиль освещения таких событий в СМИ самым прямым и непосредственным образом влияет на их количество в будущем.
Вот что рекомендуют эксперты по теории генерализованной имитации для снижения количества маccовых убийcтв (цитирую в свободном изложении по одному из обзоров опубликованных исследований, оригинал - первый результат в гугле по запросу с фамилиями авторов: "James N. Meindl Jonathan W. Ivy"):

1. При освещении события в медиа максимально снижать градус сенсационности: не использовать громкие заголовки, не намекать, что у события есть одна простая причина (например, буллuнг), не предоставлять пошаговые описания методов, как можно меньше распространять фотографии и видео, минимизировать упоминания имени пpеcтупника и каких-либо личных деталей, полностью исключить распространение каких-либо личных заявлений или видеозаписей этого человека. (Этот метод изначально выработали американские спецслужбы, которые даже выступали с массированной кампанией "Не называйте их имена" - чем меньше публичного внимания, описаний личности, вызывающих сочувствие деталей, романтизации и пр. - тем меньше мотивация потенциальных имитаторов).
2. Не анализировать на глубоком уровне мотивацию, стоящую за поведением пpеступника. Из психологических исследований известно, что людям свойственно повторять поведение людей, которых они считают похожими на себя. Меньше деталей - меньше людей почувствуют сходство и сделают вывод из серии "так вот что является ответом на мою ситуацию!"
3. Уменьшить, насколько возможно, длительность новостных сюжетов о событии. Медиа имеют склонность нещадно эксплуатировать такие события и освещать их неделями, гоняясь за увеличением аудитории, но такое обширное освещение формирует мотивацию для потенциальных имитаторов, т. к. создает у них ожидание сладких наград в виде публичного внимания и известности, которые неочевидным образом ощущаются ими как огромное повышение их социального статуса.
4. Уменьшить, насколько возможно, прямые включения с мест событий в первые часы и дни, поскольку прямые включения еще больше подпитывают ощущение сенсационности. Информацию рекомендуется распространять по возможности через письменные пресс-релизы. Это не только снижает потенциальные нарциссические "награды" для потенциальных имитаторов, но и снижает общественное внимание к событию, что также снижает количество повторений.
5. Не создавать развлекательного контента по мотивам пpеступления и не создавать его драматичных реконструкций. Работникам медиа рекомендуется научиться перебарывать обычные порывы сделать из события "шокирующий репортаж". Информация о событии должна по возможности сводиться к сухим фактам, подаваемым в прямой и как можно более скучной манере.
6. Не рассказывать детально о действиях пpеступника перед, во время и после события. Детальное описание и воспроизведений действий служит инструкцией для имитаторов и повышает вероятность повторений. Вместо этого предлагается описывать событие с минимумом деталей, необходимых обществу для понимания сути произошедшего. Чем меньше описывается поведение, тем меньше вероятность повторения этого поведения.
   Во многих западных странах эти пункты являются общеизвестными и уже "вросли" в этику и внутренние правила средств массовой информации. Я надеюсь, что и российские СМИ и чиновники обратят на них внимание и вместо попыток изобрести велосипед и состязаться в оригинальности мышления, просто внедрят те практики, о которых десятилетиями говорят кpиминалисты, психологи, социологи и эксперты спецслужб и которые уже показали свою эффективность на практике.

Если хотите покороче:

Анастасия Рубцова
13 мая, 22:29 ·
Строго говоря, это не психологические рекомендации. На журфаке это преподавали ещё 20 лет назад.
Не подавать массовый расстрел как сенсацию.
Не делать из убийцы героя.
По возможности реже упоминать его имя.
Не анализировать публично психологические мотивы (чтобы как можно меньше людей могли ассоциировать себя с ним).
Не замалчивать, но и не делать события, подобные казанским, новостью дня.
Не срываться в тревожную истерику "как уберечь своих детей от такого" и "давайте запретим все".
Сплошное НЕ.
Но не делать чего-то сложнее, чем кажется. И гораздо сложнее, чем судорожно, лихорадочно пытаться что-то делать.

Анастасия Рубцова
14 мая, 19:01 ·
Меня спрашивают – как сделать, чтобы истории, подобные расстрелу в казанской школе, больше не происходили?
Ну никак, слушайте.
Вопрос сформулирован неправильно.
Такие истории происходят и будут происходить, что ни делай. Редко, но будут.
И спрашивать надо не "как избежать", а "как нам жить с тем, что такое случается".
То есть, шире – как нам жить с тревогой вообще.
Как жить со знанием, что завтра ребенок, с любовью собранный в школу, может из этой школы не вернуться? И все наши родительские вложения – а дети требуют все больше вложений, цена ребенка возрастает до астрономических величин – так вот, все эти вложения мгновенно обнулятся.
И все рухнет.
Вообще-то неважно, будет ли это стрельба в школе, или его собьет машина, или они с одноклассниками на спор перевесятся с подоконника слишком низко.
Как жить с тем, что мир тотально небезопасен?
Как жить с идеей того, что все мы, и дети тоже, смертны, и иногда прямо завтра?
Очень трудно.
Да невыносимо просто.
(если устали читать, дальше можно сразу идти в конец, там рекомендации «что делать»)
И так это трудно, что возникает лихорадочное желание немедленно что-нибудь запретить, кого-нибудь обвинить, а кого-нибудь схватить за пуговицу и держать в зоне заботливого контроля. Чтобы рукой-ногой не мог шевельнуть.
Пока одни призывают запретить оружие, гимназии, Казань и подростковые группы в ТикТоке, другие говорят, давайте откроем институт экстремальной педагогики. Пусть за каждым подростком у нас наблюдает психолог и еще психиатр! И учитель пусть зорко глядит ему в душу, а не только в электронный дневник!
И тогда, и тогда каждый ребенок будет обласкан и счастлив, и не будет в случае чего хвататься на нож или ружье, и агрессии в нашем прекрасном мире просто не останется места.
То есть, пока первые предлагают запретить ружье, вторые предлагают запретить агрессию целиком.
Я даже не знаю, что хуже. Первые звучат абсурднее и пахнут противнее, но с точки зрения долгосрочных последствий хуже оба.
Потому что исследования говорят нам, что никаких системных причин у таких вот школьных расстрелов (шутинга) нет. Это не следствие школьной травли, не «учителя проглядели», не «в семье обижали».
Это выброс, индивидуальная патология.
Как внезапно налетевший ураган.
А здравый смысл подсказывает, что прикрепить ко всем по психологу – это как выдать каждому ребенку по паре костылей. Превентивно. Чтобы вот, знаете, не было этих синяков, так раздражающих родителей.
Выдать ровно в той точке жизни, когда тебе нужны именно синяки, разбитые колени, разбитое сердце, драки, ссоры и примирения, первая невыносимая горечь и мучительная злость.
И фантазии про «вот я умру» или «всех вас убью» - они нужны тоже, для подростков это вариант нормы. Такое время, такой возраст, когда важно дойти до пределов, раздвинуть их, еще раздвинуть, сломать. Чтобы понять, где они, пределы, находятся.
Вообще рискну сказать, что подростковость – такое время, когда как раз агрессия нужна больше всего.
Не психолог, он позже понадобится.
А вот когда у тебя начинают расти усы и волосы на ногах – необходима здоровая агрессивная энергия. Много. Чтобы шевелиться, завоевывать место во взрослом мире, поступать в институты, создавать бизнесы, зарабатывать деньги.
Соблазнять, экспериментировать с отношениями.
Экспериментировать до бесконечности.
Со всем подряд.
Рисковать.
А без агрессии рисковать невозможно.
Не говоря уже о том, что любой зоркий учитель, любой опытнейший психиатр может проглядеть того самого подростка, который потом возьмет ружье и пойдет расстреливать других детей.
Ну а что, он сидит в уголке и молчит. Миелофона еще не изобрели. Или даже может что-то неуклюже говорить – но очень вероятно, что его слова не отличаются от слов 99% его одноклассников. Тех, которые никогда не возьмут в руки оружия и даже собаку не пнут.
И наши родительские фантазии о том, чтобы каждого из них поместить под нежный присмотр учителей и психологов, в ласковые тиски – имеют привкус карательной психиатрии.
Такой бархатной, на мягких лапках, но неотвязной.
Скажи мне, деточка, о чем ты думаешь, ну-ка скажи-скажи, нет, ты неправильно думаешь, так не думай, не будь несчастным, не будь злым, мамочку это тревожит.
Надеюсь, мы все этого избежим.
Очень понятно желание выгладить мир до полной стерильности и безопасности. Для себя и для них.
Чтобы все стояло на своих местах. Несчастий не случалось. Никто не умирал, не убивал и все были ласковы друг к другу. Такой мир без теней, как в детской раскраске.
Особенно после трагедии хочется уйти в этот мир и там спрятаться. Хотя бы головой, хотя бы на время.
И посидеть там, завернувшись в одеяло с головой.
Подышать.
Поговорить с кем-нибудь, кто умеет разговаривать успокоительным голосом.
Потом долго гулять.
Всем телом погрузиться в природу.
Потом семь раз повторить ребенку «переходи дорогу только на зеленый свет, только на зеленый, понял?!» и «если слышишь, что в коридоре стреляют – падай и притворяйся мертвым». Постараться, чтобы голос наш при этом звучал не истерически. Чтобы, успокаивая таким образом себя, не перепугать другого.
В общем, как-то выровнять тревогу до терпимой отметки.
Но потом - потом хорошо бы шагнуть обратно во взрослую жизнь, где все непредсказуемо.

Аноним 6: простите, если вас как то задела.

да не смешите просто хорошего в том государстве было больше, чем плохого. а сейчас все наоборот. ничего хорошего. люди загнаны в эти мнимые блага цивилизации, этот бег по кругу нескончаемый за деньгами, а жить-то некогда, радостей нет практически, никого ни чем не удивишь. а про детей и подростков вообще нет слов, особенно страшно за отсутствие воспитания у детей

Аноним 524: Чтобы дети понимали, что жизнь это бесценный дар и что забрать ее у другого или лишить себя, это недопустимо.

Это в первые 5 лет жизни закладывается.
На уровне инстинктов, а потом все.