Три главные серии моего фильма…

Как же я люблю весну! Ну и что, что мне 34, да я как ребенок радуюсь, когда вижу первую весеннюю траву, как подросток схожу с ума, вдыхая свежий весенний воздух. А сейчас каждое время года для меня втройне интересно, я переживаю каждый день не одна, а вместе со своим счастьем, счастьем в тройном размере.

- У вас будет мальчик! Поздравляю!

- Спасибо, но я знала, я чувствовала, первым у меня точно должен быть сын, я знала, что назову его Ванька. Ванька – это моя первая серия, мой первый богатырь. Он родился весом 4200 кг, а рост был 55 см, это при моих 162 см и 50 кг. Врачи и медсестры всё удивлялись, как такая маленькая Дюймовочка такого богатыря родила. А я и сама не знаю как, все было словно в тумане. Помню, что очень долго, помню, что хотелось куда-то спрятаться от боли, а он все никак не выходил на свет. Потом врачи сказали, что потуг нет, потому придется выдавливать. Так и стали действовать, а мальчик оказался крупный, шел плохо. В итоге у ребенка оказалась сломана ключица, было сильное внутричерепное давление, еще куча непонятных мне диагнозов. Ванька был несколько дней в реанимации, когда я приходила туда, мне казалось, красивей моего мальчишки никого нет, он был крупный, беленький. Видя его, мне все время хотелось плакать, потому что системы торчали с разных частей тела и Ванька все время спал.

Когда мы с сестренкой были маленькие, всегда говорили о детях. Точно знали, что как минимум по двое детей, но у нас будут. Помню, как с подружками гадали по рукам, по подбородку, кто у кого родиться, этакие девчачьи забавы.  Не знаю почему, но мы спокойно говорили и о чужих малышах, точнее об усыновлении. Юлька, сестра, почему то хотела усыновить негритенка, а мне было все равно кого, мне просто хотелось помочь, мама слушала наши разговоры, ничего против не говорила, только посмеивалась. 

- А почему он молчит? Почему не кричит?

- Лежите мамаша, вас не касается!        

- Как так, это же мой ребенок?   

- Успокойтесь, вас сейчас зашивать будут, закричит, когда нужно будет.  

С рождением Ваньки я перестала любить врачей. Потом конечно сто раз пересмотрела свои взгляды, но на тот момент почти каждый человек в белом халате вызывал непонимание.

Ванька был желанный, ходила я легко, но почему-то при беременности никто из врачей не увидел никаких патологий, все они выявились после рождения сына. Месяц после родов мы лежали в больнице, потом до полутора лет пили таблетки, кололи уколы. Невропатолог еще в роддоме сказала, что сын безнадежный (представляете каково услышать такое!!!), из больницы тоже выписали с огромным списком болячек. Но, сейчас вспоминаю, мы с мужем почему-то не придавали значения всем врачебным заключениям, конечно переживали, но почему-то точно знали, что все будет хорошо. Мы жили, росли вместе с нашим мальчишкой, лечились, а в полтора года узнали, что все подозрения с нас сняли и все у нас в норме. После Ваньки пропало желание не то, что иметь, а думать о детях. Может я была не права, но это время мне просто нужно было пережить.

- Мама… я не могу его забыть… у него такие огромные голубые глаза… а волосы, вся голова в кудряшках… мам, его глаза стоят передо мной.   

– Доченька, не сходи с ума, пережди, это порыв, ты говоришь на эмоциях, а такие вещи на эмоциях не совершаются, чтобы усыновить нужно все очень, очень хорошо обдумать.

Я слушала, все понимала, но ничего не могла с собой поделать. Этот мальчишка мне стал сниться.

Первый раз брошенных малышей я увидела в больнице, куда попала с новорожденным Ванькой. Мы кормили своих детей по часам, сидели с мамашками в коридоре и считали по минутам, когда подойдет очередное кормление. Нас запускали ровно на 15 минут, не больше, если кто из малышей не успел доесть, медперсонал не волновало, нас выпроваживали из палат обратно в коридор. На второй или третий день, когда все кормили малышей, я услышала непрекращающийся крик. Позже узнала, это плачут брошенные детки. Малыши видимо чувствовали, что за стеной других кормят, рядом с другими мама, тепло и ласка. Одно дело слышать рассказы о таких ситуациях, другое дело видеть! Многие мамы, в том числе и я, порывались зайти к этим малышам, но медсестры на нас таких собак спускали! И, конечно, умом мы понимали, что лишняя ласка этим детям ни к чему, но каждого переполняли чувства, мне, например, хотелось каждого малыша схватить, прижать к себе и бежать, бежать отсюда куда подальше.

- Алло! Здравствуйте! Меня зовут Ольга. Я приезжала к вам в Дом ребенка год назад. 

– Я вас слушаю, что вы хотели? 

– Я приезжала к вам по работе и видела у вас мальчика, его звали Илья, ему было два года, скажите а он все еще у вас, его никто не забрал? 

– Мы не даем информации о детях, тем более по телефону.

- Извините, пожалуйста, я не могу забыть этого мальчика, мы с мужем решили усыновить его. 

– Собирайте документы, а потом вы получите информацию, всего доброго!

Голубоглазого малыша я увидела в Доме ребенка, когда приехала туда по служебному заданию. В области для действующего Дома ребенка открыли новое здание. А ведь помещение ничем не отличается от садика, думала я, а потом увидела их глаза, глаза малышей. Они были большие и грустные, даже нет, это были взрослые глаза. Это и смущало, детские лица с печальными глазами, они оставались такими даже когда малыши улыбались. Вот тогда я и увидела Илюшу. Белокурый, с большими голубыми глазами, он был таким красивым, что дух захватывало. Илюшке было полтора года, он умел говорить, рассказал мне про петушка, зайца, построил пирамидку. После этого я долго не могла успокоится, я всем рассказывала про Илью, а потом в первый раз предложила мужу усыновить ребенка. Получила отказ. Год не трогала эту тему, и с каждым днем понимала, что она меня не отпускает, что я думаю про того мальчишку. Когда через год я позвонила в тот Дом ребенка, не все в моих словах было правдой. Я действительно не могла забыть того голубоглазого малыша, но муж так и не давал согласия на усыновление. Не скажу, что я его каждый день уговаривала, я понимала, что в таких вопросах давить нельзя. Просто я периодически заводила речь об этом, просматривала сайты с базами данных брошенных детей, пыталась на фото разглядеть «своего». Но муж отмалчивался, или говорил нет, нам это не нужно. На тот момент Ваньке было уже 6 лет.

Я говорила, что для второй беременности мне нужно было созреть. Нужно было пережить время нежелания иметь детей, нужно было забыть все Ванькины болячки. Знаете, после того, как муж один раз, второй отказал в усыновлении, я почувствовала острое желание иметь ребеночка, маленького, беззащитного.  Может быть, это желание сидело во мне уже тогда, когда я увидела голубоглазого красавца. Не знаю. В один момент меня перестала интересовать работа, карьера, личная свобода, которая была, так как Иван был давно самостоятельным, захотелось быть дома, быть с малышом, вдыхать его запах, видеть его у груди. Мы перестали предохраняться и через несколько месяцев я забеременела.

А Ванька всегда хотел братика или сестричку, он от природы был нянькой. Об этом мне говорили все: воспитатели в садике, которые видели, как он бегает на участок к малышам и нянькается с ними, родственники, которые понимали, что пора бы уже, годы то идут, да и Ваньке будет лучше, если не один. Поэтому новость о том, что мама беременная и у нас скоро будет малыш Ваня воспринял с восторгом, каждый вечер спрашивал когда же, гладил живот  и представлял кто же там будет.

- Когда началось кровотечение? 

– Сегодня ночью, не сказать, чтобы сильно, но я пришла, чтобы узнать все ли нормально.

– Давайте срочно пройдем на УЗИ.  

Гинеколог, нарушая очередь, провела меня в кабинет УЗИ, объяснила что к чему, и вот я на кушетке.  

– Ну как?  

– Никак. Я не вижу никаких признаков жизни. 

- То есть? Как не видите?

- Вот так, сердце у плода не бьется. Какой у вас срок? 

- Три месяца. 

 – А по УЗИ плод тянет только на 8 недель. То есть еще месяц назад сердце плода остановилось.

- Да вы послушайте лучше, может быть ошибаетесь. 

– Нет, ошибка исключена, сейчас вам напишут направление в сороковую, на операцию.

Я никогда об этом не думала, больше того, не слышала, не предполагала, что такое может случиться. Оказывается, у малыша может просто так остановиться сердце. Почему? На этот вопрос врачи мне так и не дали ответа, даже спустя несколько месяцев после операции, когда я прошла не одно обследование. Тогда из гинекологии я вышла как во сне, ревела в машине по дороге в больницу, ревела в приемном покое и перед операционной. Помню, кто-то сказал, ну что ж ты так убиваешься, малыш ведь был такой маленький, даже не шевелился у тебя. Нет, нет, хотелось кричать всем, я чувствовала его, я знала, что он внутри меня, что он живет. Я говорила с ним, с моим сыночком или доченькой. От непонимания, почему такое случилось, было еще сложнее. Я не буду говорить, насколько такие ситуации бьют по психике, этого не описать словами. После операции я всюду замечала беременных, мне казалось, что каждая вторая женщина в положении, ну все вокруг ждут малыша, а я уже нет. 

- Ну может мы все-таки возьмем малыша из Дома ребенка? 

– Хорошо, давай. 

– Ты точно не против, ты согласен пройти все процедуры, начиная от обследования и заканчивая приемом в Дом малыша? 

– Да.

Вот так, спустя 3 года, после того, как я увидела Илью, через 5 месяцев после потери своего малыша, мы с мужем пришли к единому согласию, мы возьмем мальчишку из Дома ребенка.

Когда его вывели, он был похож на маленького птенчика. Да разве ему 2,5 года? Нет, по весу и росту тянет на годовалого! Маленький, волосы торчком, тонкие ручки, худой, в лицо бросались только глаза, они были большие, ярко-голубые и печальные. «Вот это наш Максим!» Воспитатель, быстро представив малыша, ушла, мы взяли Максимку на руки. Он сидел и не поднимал на нас глаз. «Сереж, а ты уверен, что это наш малыш. Может, посмотрим еще кого, мы по закону имеем право выбрать». «Не надо при нем, тут же одернул меня муж, ведь он все понимает, и вообще, что значит, можем выбрать, мы же не на базаре». Так началась вторая серия моего фильма, я «родила» Максимку.

- Мама, я не могу, ну почему он рвется к другим в гости, ну разве ему плохо у нас?

- Оля, ему нужно время, он должен привыкнуть к вам, понять, что именно рядом с вами ЕГО ДОМ. 

– Я все понимаю, но ничего не могу с собой поделать, мам, я ревную его к родственникам, к бабушкам, ко всем, куда он так рвется, я хочу, чтобы он любил только меня.

Конечно, мой разговор был похож на бред, на разговор дошколенка, а не взрослой женщины, но я безумно ревновала Макса, видимо, во мне проснулся материнский инстинкт. Дело в том, что Макс вошел в нашу большую семью как солнышко, он был открыт для всех, любил каждого, доверял каждому, словно всю жизнь знал своих теток, бабушек, наших друзей. Мы не слышали истерик от него, мы не видели испуга, его тепло принимали всюду, за что я очень благодарна родственникам и знакомым, и он отвечал на эту теплоту так же, искренне радовался каждому. У Максимки долго не было понятия дом, родной дом, приходилось объяснять, показывать, доказывать свою любовь. Но, честно сказать, это совсем другая, большая история, и я обязательно постараюсь собраться силами и поделиться ей, возможно мои наблюдения помогут другим мамам и папам.

- У вас будет мальчик. Поздравляю. 

Эх, ну кто бы сомневался. Если бы была девочка, все было бы совсем шоколадно. Конечно, будет мальчишка, я знаю, что моя судьба быть принцессой в мужском царстве. Вы не поверите, но мой организм решил не ждать положительных заключений по поводу моего здоровья. Как раз в то время, когда шел процесс усыновления, когда был суд, когда мы забирали Макса, в эти дни я забеременела. Через месяц узнала о новом положении. Обрадовалась и испугалась, ведь мы уже жили с Максом. Мы с ним только узнавали друг друга, а тут моя беременность. Как Максим воспримет, как отнесется к этому старший сын, Ванька? Но прошло время, все встало на свои места и мы все дождались третьей серии - рождения Мишки.

Сейчас Мишке уже полтора года, он вовсю разговаривает, все повторяет за старшими братьями. Максимка начал читать, а ему и пяти еще нет, Ваня радует нас спортивными успехами. Рядом со мной три богатыря, три сына, я могу бесконечно говорить о них. И, мы с мужем не раз обсуждали, как же это здорово, когда в семье много детей, ну что ж мы не пришли к этому раньше! Но, наверное, всему свое время. Я все чаще ловлю себя на мысли, что при каждом удобном случае, я сообщаю всем, что у меня трое мальчишек, что я многодетная мама, я горжусь своим званием. А как же хорошо мальчишкам: Ваня теперь не один, и Максимка вместе с мамой и папой, и у Михаила есть два таких замечательных старших брата.

Разговор в машине. Иван спрашивает Мишку: – Ты Макса любишь? Мишка отвечает: Да. Иван продолжает: – А меня любишь? Мишка говорит:  Да.

Я смотрю в зеркало заднего вида. Макс и Иван довольные, улыбаются: любовь Мишки заслужить не так-то просто, ведь он самый маленький, а значит самый главный, правда это только пока, пока Мишка не подрос. )))