Как мы Казань брали

Дорога в лето

Первомай на носу, а в ногах уже предъотпускной зуд. Три выходных дня – слишком мало для Москвы или Питера, слишком много для родного города...

Уже никто не вспомнит, почему и когда возникла Казань. То есть, конечно, тысячу лет назад, но откуда взялась идея рвануть в Татарстан – вспомнить сложно да и неважно. Город древний, дорога недолгая, погода (если верить Яндексу) отличная – ну конечно в Казань!

Дикие, но добропорядочные туристы – вопрос с жильем мы утрясли заранее. В Казани нашу «небольшую цыганскую семью» (11 человек, как планировалось сначала) ждала двухкомнатная квартира, встреча на вокзале принимающей стороной и извоз до апартаментов.

Большая часть пути удачно пришлась на ночь под убаюкивающий перестук колес. А утром мы оказались в лете, которого обычно ждешь уже с декабря. Какой-то десяток часов – и пожалуйста: молодые люди топлесс на проносящихся за окном станциях.

Нехорошая квартира

В Казани нас встретили практически с цветами – привокзальная площадь пестрела тюльпанами. А вот обещанный трансфер задерживался, хуже того – заветный номер не отвечал, а после на том конце провода и вовсе бессовестно заявили, что квартира занята. Вооружившись газеткой, мы безуспешно перелопачивали объявления, пока не наткнулись на некую Данию (с ударением на последнем слоге). Двухкомнатная, от вокзала 5 минут пешком, свободна прямо сейчас. Восславив посланную небом Данию, мы отправились в сторону речного техникума. Однако 5 минут растянулись, а справа тем временем так заманчиво маячил белыми башенками Кремль, хотелось поскорее сбросить с себя сумки – и туда. Но на пути встала дамба. «Волга!», - пищали уральцы в автобусе (в который таки пришлось сесть), но кондуктор с размеренной интонацией экскурсовода объяснила, что это Казанка.

Наше временное пристанище на восьмом этаже элитной новостройки (лифт все три дня подло не работал) при ближайшем рассмотрении оказалось... как бы сказать… не совсем приличным местом. Две порнокассеты, случайное белье по шкафам и пакетик неизвестного вещества, обнаруженный в холодильнике, наводили на определенные мысли криминального толка. Решили ничего ценного в квартире не оставлять – на том и успокоились.

Падающая царица

Поэта бы под стены Кремля или художника – мы же всего лишь дикие туристы. Но попытаюсь. Нижний ярус – тюльпаны: желтые, красные, средний – зеленые холмы, густо поросшие травой, а выше – белые стены Кремля, еще выше – синие купола мечети, яркие, как небо над Казанью. Старейшая часть современной Казани, если смотреть сверху, говорят, напоминает по очертаниям след ступни, оставленный на берегу Казанки. Немало своих следов оставили там и мы.

Надо сказать, Казань – это крутой замес восточного и русско-европейского. Поэтому в самом близком соседстве здесь мечеть Кул-Шариф и Благовещенский собор – белые, стройные, величественные. Среди них, как бедная родственница (да еще кривобокая), затесалась башенка Сююмбике – одна из самых «падающих» в мире, по заверениям экскурсовода. По его же рассказам, башня из красного кирпича овеяна древней легендой: не захотела Сююмбике – казанская царица – замуж за Ивана Грозного, да и бросилась с башни вниз головой. Вот уж никто не ожидал такой прыти от 37-летней женщины, даже Грозный, которому на тот момент, кстати, было всего 19.

Вдоль по Баумана

От Кремля рукой подать до улицы Баумана, которая суть московский Арбат и екатеринбургская Вайнера: то есть через каждые пять метров здесь или бронзовая скульптурка, или круг – в который монетку бросишь и желание сбудется, или здание, где непременно «останавливались» и «бывали» то Горький с Маяковским, то Фадеев с Алексеем Толстым. И просто магазины, сувенирные лавки, кафе (одно – со странным названием «Сытый папа». Патриархат, однако).

Баумана плавно перетекает в Петербургскую – подарок Санкт-Петербурга к 1000-летию Казани. Обещанная путеводителем стилизация под петербургские особняки и каналы воплотилась в жизнь с поправками: «особняки» то ли еще не достроены, то ли уже ремонтируются, забранные зелеными сетками, а «каналы» - всего лишь ленты асфальта, с перекинутыми через них мостками.

Правобулачная улица, если уж на то пошло, куда больше отдает Питером: здесь канал настоящий, воды в нем немного, зато много фонтанов, бьющих прямо со дна, и в каждом – при удачном расположении солнца – своя радуга.

Казань в лесах

Чтобы посмотреть настоящую Казань (как в любом российском городе) далеко ходить не надо – свернул с главной улицы – вот тебе и задворки. Но ничего специфического с исподней стороны не оказалось – наоборот, еще четче проступила общая особенность: Казань – очень неровный город. В том смысле, что бок-о-бок лепятся друг к другу новостройки, старинные, но тщательно отреставрированные здания и дома, разрушенные до основания как будто еще при взятия Казани Грозным. У многих – обгоревшие крыши. Банальное замыкание проводки или борьба застройщиков за квадратные метры земли – остается гадать, но впечатление такое, что половина Казани в лесах: ни в сосновых, ни в тропических (хотя зелени в городе очень много), а в строительных лесах.

Храм на костях

На ночь глядя собрались на рыбалку – Казанка в двух шагах от дома. Но поднялся пронизывающий ветер, и мы решили спрятаться за стенами церкви, стоящей на островке в устье реки – заодно и достопримечательность разглядеть поближе.

Церковь выстроена в форме усеченной пирамиды, с четырех сторон которой находятся входы в здание. Вблизи внушительная постройка с египетско-античными мотивами оказалась облупленной со всех сторон развалиной. Только я подумала, что церковь давно не действующая, как к нам подскочил странного вида старичок. Определив в нас рыбаков, он явно расстроился, но услышав, что мы бы и храм не отказались посмотреть, снова воскрес и потащил нас внутрь.

Куча строительного мусора и бедный алтарь с трудом просматривались в полутьме. «Вниз спускаться будете? – суетился старичок. – Тогда вот вам свечки». Обойдя здание с другой стороны и прихватив по дороге еще пару туристов и необъятного батюшку, мы шагнули в кромешную тьму за ржавой дверью и начали спускаться по закручивающейся лестнице. Свечки поминутно гасли и мы достали сотовые. Тесный коридор с низким каменным потолком, по которому мы шли почти на ощупь, как оказалось, образует круг, внутри которого находится склеп.

Наш полубезумный гид посветил фонарем внутрь – из мрака выступил ларец с пожелтевшими черепами, стоящий на небольшом возвышении, ниже – все залито водой. Да и мы сами под водой, а вокруг – каменный холод и липкая темнота - в какой-то момент мне стало не по себе - а старик продолжает тараторить: «Как полагают историки, здесь захоронено несколько тысяч русских воинов, погибших при взятии Казани. Имена погибших записаны в Синодике Зилантова монастыря. В огромном списке попадаются и довольно известные дворянские фамилии: Раевский, Радищев, Баратынский. Раньше на этом месте стояла часовня, а воды не было совсем. В 1811 году по приказу Александра I был возведен другой памятник».

Почему сейчас он в таком неутешительном состоянии наш проводник так и не объяснил. А непригодившиеся свечки я поставила за здравие близких. Кстати, ни одна казанская рыба в тот вечер не пострадала.

Раифа

Посчитав, что город исчерпан, на третий день мы отправились за его пределы. О жемчужине Татарстана – Раифском озере – написано во всех путеводителях. И об обители на его берегах ходит много легенд. Всего 20 минут автобусом в сторону Зеленодольска и полчаса пешком – кстати, через Волжско-Камский государственный заповедник – один из крупнейших в Европе, как гласит путеводитель. Он же сообщает, что это уникальная зона, совмещающая южную тайгу, смешанные и широколиственные леса.

Здесь сохранились 300-летние насаждения и собрано более 400 видов растений Северной Америки, Западной Европы и Азии. Подтвердить не могу, так как не ботаник, да и через энное количество метров возникала табличка «Вход и въезд в заповедник запрещены». Только раз мы сошли с дороги, увидев подснежники, и потоптали немного уникальную флору, фотографируя цветы.

У входа на территорию Раифского Богородицкого мужского монастыря – приличная автостоянка, забитая машинами. Думаю, казанцы приезжают сюда не столько из чувства святости – а просто погулять по прибранным монахами и усаженным цветами дорожкам и подышать свежим воздухом.

Для паломников здесь выстроена шикарная гостиница, в общем, не обитель - а курорт. Хотя не всегда все было так благолепно.

Обитель, основанная в 17 веке, в советский период, как и многие, пережила трудные времена. Монастырь был разграблен, в зданиях разместились исполком, больница и школа, монахов приютили крестьяне из соседних деревень. В начале 20-х священнослужителей и монашек, приехавших в Раифу по случаю церковного праздника, - немощных, глухих, полуослепших – без разбора арестовали. Кого-то присудили к расстрелу, кого-то к концлагерям. Позже монастырь использовали как колонию для несовершеннолетних, а в годы войны превратили в филиал ГУЛАГа. Трудно представить, из какой разрухи и запустения выросли эти белоснежные стены и золотые купола. У поворота на обитель установлен памятник – напоминание о черных десятилетиях в истории Раифы.

Трудности перевода

Собственно, за все время нашего пребывания в Казани их не возникло. Вывески, указатели, ценники – все на русском и только иногда дублировались на татарском. Лишь с полюбившейся всем заей вышел казус. Афиша возле одного театра гласила, что в эти дни здесь дают музыкальную драму «Умырзая». Словцо так хорошо ложится на русский слух, что невозможно не посочувствовать судьбе героя, и чем дело кончилось – сразу ясно: ну, умыр зая, что тут делать! Не разглядели мы за смертью заячьей поэтичный подснежник… Именно так, выяснилось позже, переводится слово.

А Казань, в переводе с татарского, - «котел». Где варятся в одном соку разные народы, культуры, религии, языки. И получается – вкусно!