М.В. Осорина. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых

издательство: Речь, 2004

Содержание книги наглядно иллюстрирует обложка: фотография секретного мальчишеского «штаба» на дереве. Кандидат педагогических наук, доцент кафедры общей психологии СПбГУ Марина Осорина является исследователем детского фольклора. «Штабы», «секретики», страшилки и фантазии, создание собственных миров, собирание «сокровищниц» - все, что придумывают дети, собрано в этой книге и тщательным образом проанализировано с точки зрения специалиста. Книга начинается с рассказа о колыбельных и сказках: как они воздействуют на ребенка еще в утробе матери.

Внутренняя настройка на другого человека через ритм его движений – это самый древний, универсальный и самый успешный способ психологического присоединения к партнеру. Таким образом, происходит объединение двух людей в единую энергоинформационную систему, ведомую общим ритмом. Обучается ребенок такой настройке еще в утробе матери, где ритмические процессы в его организме синхронизируются с ритмами ее жизнедеятельности, а использует эту способность всю дальнейшую жизнь. Поэтому интонация, слова, образы песни беспрепятственно проникают внутрь одушевленного тельца ребенка, буквально пропитывая его и закрепляясь в самой глубине его существа. Ребенку не обязательно понимать, он должен просто впустить в себя и помнить. В дремотном состоянии в дремучей глубине его души, которая и потом, когда он повзрослеет, никогда не будет полностью доступна его собственному сознанию, угнездятся целостные, древние, мощные и емкие образы, являющиеся сгустками самых главных жизненных символов, передающихся в народной традиции. Вечерняя убаюкивающая песня когда-то сопровождала ребенка на протяжении нескольких первых лет его жизни. Она присутствует в быте многих семей и сейчас. Когда ребенок становится старше, к ней присоединяются рассказывание сказок и историй, задушевные разговоры о самом важном на сон грядущий.

После прочтения книги любой скептик проникнется невольным уважением к детским выдумкам. Все они помогают ребенку определить свое место в мире взрослых, осознать свои отношения с окружающими, выплеснуть накапливающиеся эмоции. Когда взрослый живет в выдуманном мире, это, чаще всего, означает неполадки в психике – депрессию или иные состояния, требующие отстранения от реальности. Ребенок априори отстранен от реальности, он в ней еще недостаточно пожил. Зато его понимание происходящего опережает накопленный опыт. Мир еще не требует от ребенка немедленной социализации, но уже предлагает как-то установить свое «я», свою «самость» доступными методами.

Детям кажется опасным вносить в дом извне посторонние, чужеродные домашнему миру предметы. Несчастья героев другого известного сюжета страшилок начинаются тогда, когда один из членов семьи покупает и приносит в дом новую вещь: черные занавески, белое пианино, портрет женщины с красной розой или статуэтку белой балерины. Ночью, когда все заснут, протянется рука балерины и уколет отравленной иглой на конце пальца, то же самое захочет сделать женщина с портрета, черные занавески задушат, а из белого пианино вылезет ведьма. Правда, эти ужасы происходят в страшилках только в том случае, если родители ушли – в кино, в гости, работать в ночную смену или заснули, что равно лишает их детей защиты и открывает доступ злу. То, что в раннем детстве является личным переживанием ребенка, постепенно становится материалом коллективного детского сознания. Этот материал прорабатывается детьми в групповых ситуациях рассказывания страшных историй, фиксируется в текстах детского фольклора и передается следующим поколениям детей, становясь экраном для их новых проекций.

Мальчикам интересно изучать свойства предметов, они более сенсорные, они пытаются ощупать предмет изнутри, понять, как меняется его структура под воздействием обстоятельств: бросить, взорвать, стукнуть, погрузить в воду или в огонь. Мальчик легко оторвет голову любимому плюшевому мишке, которого он оберегал, холил и лелеял в раннем детстве, чтобы посмотреть – как он устроен. Девочки с раннего возраста создают иллюзию быта, наслаждаясь эстетикой процесса.

Девочки всегда смотрят на обломки как на предметы, с которыми можно что-то сделать – то есть поставить их себе на службу, приспособить их качества к своим целям. Но девочкам совершенно несвойственно воспринимать их как вещество, которое можно включать в цепь химических превращений, воздействуя на него огнем. Можно сказать, что девочки мыслят предметно и совсем не склонны к алхимии. Они не пытаются внедряться, как это часто делают мальчики, в самую плоть вещей, совершая преобразования их состава. А вот мальчишки не упустят возможности бросить что-нибудь найденное в огонь и посмотреть, как это загорится, взорвется, расплавится. Увлечение химическими реакциями в младшем школьном возрасте – это практически всегда дело мальчиков. От исследования они быстро переходят к творческой практике, когда, например, набрав на свалке старые аккумуляторы, выплавляют из них на костре свинец, чтобы сделать себе грузила, биты, свинчатки, и т.п. У девочек же очень редко бывает, когда они в игре варят что-нибудь на огне по-настоящему. Чаще всего их суп понарошку в игрушечной кастрюльке состоит из плавающих в холодной воде головок цветков, лепестков и мелко нарезанной травы. Девочки стараются, чтобы все это красиво смотрелось. В приготовлении такого супа важна эстетика. Это дизайнерский процесс, организация красивого целого из элементов, но никак не химия.

Редкий родитель не вытряхивал из карманов ребенка «всякий мусор». Родителю не понять, зачем собирать крышки от банок или стекла – и таскать их с собой, да еще и вываливать кучей на чистую постель. Редкая мама подойдет к этому таинству с психоаналитической точки зрения, особенно если ей приходится каждый день перестирывать кучу грязной одежды, освобождая ее от «сокровищ». Однако для детей собирательство «мусора» является чем-то большим, чем просто коллекционирование для хваста перед друзьями.

Ранняя стадия детского собирательства поражает тем, что поднятые ребенком «штучки» обычно не имеют никакой потребительской ценности даже для него самого. Они привлекают внимание ребенка индивидуальными особенностями своей формы, цвета, вещества или же смутным сходством с чем-то неясным. Центральным пунктом этой ситуации является сам акт обнаружения: ребенок увидел «штучку» в одиночестве ее самости, среди всеобщего существования выделил как нечто замечательное, отличное от остального и решил включить ее в сферу своего собственного бытия. Поднятая с земли «штучка» становится одним из строительным элементов символической системы «Я» самого ребенка. Он утверждает себя для себя же через принадлежащие ему странные предметы, главная ценность которых состоит в том, что они индивидуальны и самостоятельно добыты в свободном поиске среди другой материи окружающего мира. Сделав эти предметы своими, ребенок уже совершил первый шаг к наделению их существования новым смыслом, исходящим от человека. Следующий шаг обычно состоит в том, что ребенок дает им имена и делает их героями символического мира, создателем и распорядителем которого является он сам. Вспомним, как получили имена жуки-плавунцы, которых поймала девочка и поселила у себя дома в банке, или как в любимой роще на берегу залива другая девочка дала названия всем дорожкам.

Ребенок в книге Осориной строит штабы, обособляясь от взрослого мира, заводит «сокровищницы», закапывает секретики, придумывает страшилки – мы тоже всем этим занимались и вспоминаем об этом с юмором. Задумывались ли мы когда-нибудь, как именно повлияли на нашу судьбу детские тайны – или отмахиваемся от них, как от несерьезных детских «штучек».

Приблизительно после пяти лет (сроки условны) детское собирательство приобретает новые черты. У ребенка появляется собственная «сокровищница» (это не мой термин, а детское название). Обычно она хранится дома. У девочек это коробочка, шкатулка или мешочек, где находятся личные «сокровища». Мальчики любят все свое носить с собой, и у них роль «сокровищницы» часто выполняет собственный карман. Основную часть «сокровищ» составляют мелкие предметы, найденные ребенком на улице: бусины, значки, сломанные брошки, красивые пуговицы, редкие монеты и предметы совсем непонятного происхождения и значения, привлекающие внимание именно своей странностью. В «сокровищнице» могут находиться также вещицы дареные, перешедшие по наследству от старших или выменянные у других детей. Важно отметить, что туда не кладут предметы, купленные в магазине. Дети пяти-семи лет относятся к своей «сокровищнице» с трепетом: это действительно нечто очень личностно значимое и связанное с потаенными душевными переживаниями – сокровенное. Этим не хвастаются перед другими, как бывает с коллекциями более старших детей.

Ребенок обязательно должен переболеть всем этим набором тайн, укрепить свой эмоциональный план. В более взрослом возрасте 14-17 лет подобные тайны, недоступные взрослому пониманию, могут стать причинами проблем. Задача родителей – отнестись с уважением к детским фантазиям в самом начале, реагировать на них здоровым образом, чтобы у детей не сформировалось представление о выдуманном мире – как об удобной ловушке для побега от взрослости.  Чтобы не было как в анекдоте:

Отец и мать вечером уходят в гости и говорят сыну: «Останешься один, ни за что не заходи в папин кабинет. Ни за что не открывай книжный шкаф. Ни за что не залезай на верхнюю полку. Ни за что не бери книгу в черной обложке. Ни за что не читай с пятой до сто пятой страницы...» Вернулись из гостей,  смотрят - не помогло, не слушал сын их слов. Как сидел за компьютером, так и сидит…

Этот анекдот, увы, хорошо отражает современную действительность. Сама цивилизация дарит детям легкие пути к уходу от реальности. И хорошо, если и через сто лет дети еще будут фантазировать, закапывать стеклышки и собирать гвоздики, не пользуясь готовыми программами.